Третий, специальный, выпуск философского альманаха «Фигуры Танатоса», приурочен к проведению международной конференции «Тема смерти в духовном опыте человечества». Связующая доминанта представленных публикаций все та же: смерть как символ, судьба, рок культуры. Как часть нашей жизни. Мы постарались сохранить традиционные рубрики, посвященные обсуждению вечных «смертогенных» вопросов, даже если их названия несколько изменились («Метафизика смерти», «Русский Танатос», «Смерть в социокультурном измерении»). Вместе с тем, традиционный заголовок «Лаборатория» имеет здесь иной смысл по сравнению с первыми двумя выпусками. Теперь это не только экспериментальный полигон «юных танатологов», но и пространство для предъявления результатов серьезных научных исследований. В завершение сборника читатель имеет возможность познакомиться с публикуемыми на русском языке впервые отрывком из работы известного американского исследователя М. Стюарта.
Введение в место
Перед Вами, уважаемый читатель, третий, специальный, выпуск философского альманаха «Фигуры Танатоса», приуроченный к проведению Международной конференции «Тема смерти в духовном опыте человечества».
Вид его может показаться странным: вместо привычно зеленоватых страниц первого томика и слегка облагороженной стати второго вам предлагается взять в руки и перелистать стандартную по формату книжицу, где собраны так называемые «тезисы», отрывки из статей, крупицы мыслей… Связующая доминанта этих публикаций все та же: смерть как символ, судьба, рок культуры. Как часть нашей жизни. «Ввести в смерть» вряд ли возможно, но вновь поразмышлять о месте смерти в культуре, о тех точках отсчета, с которых начинается ее постижение, жизненно необходимо. Другими словами, «Введение в место» смерти — это, наверное, идеальное введение в ситуацию жизни.
В жанре «материалов конференции», конечно же трудно соблюсти строго очерченное смысловое пространство. Однако, внимательный читатель обратит внимание на то, что и в этом «усеченном» выпуске мы постарались сохранить традиционные рубрики, посвященные обсуждению вечных «смертогенных» вопросов, даже если их названия несколько изменились («Метафизика Смерти», «Русский Танатос», «Смерть в социокультурном измерении»). С другой стороны, традиционный заголовок «Лаборатория» имеет здесь иной смысл по сравнению с первыми двумя выпусками. Теперь это не только экспериментальный полигон «юных танатологов», но и пространство для предъявления результатов серьезных научных исследований. В завершение сборника читатель имеет возможность познакомиться с публикуемым на русском языке впервые отрывком из работы известного американского исследователя М. Стюарта.
Некрописьмо легче запустить, нежели удержать и направить или, тем более, остановить. Некроизвержение «ризомирует». Отечественная культура, очнувшаяся в зоне высокого апокалипти-ческого напряжения (столь ей знакомого), заговорила о том, о чем семь десятилетий говорить было неприлично. Сфокусированная смерть усилила эффективность сопротивления, некродетонаторы зафиксировали радикально-жесткий полюс приложения усилий. Мягкотелый постмодернизм способен лишь имитировать и усложнять игру, оттягивая развязку. Его продукты в итоге благополучно засекаются в авангардистском флаворе. Некросмещение обнаруживает новые возможности. Оно предлагает культуре вариант шокотерапии. Смерть, как сильно-, быстро- и безотказно действующее средство, позволяет скомпрометировать власть как таковую, ибо позволяет занять арьергардную позицию, позицию сзади, позицию отставания и выбывания. «У нас ему стало свободно, что жизнь, что смерть» (А. Платонов). Авангард революционен и разрушителен, арьергард последователен и созидателен.
Но, разумеется, текст лишь игра, в которой «автор берет на себя роль мертвеца» (М. Фуко). И прямое попадание в зону действительно лишь в силу того, что текст стал реальней реальности. Литература стала самой жизнью. И оно же есть бесконечный апокалиптический текст, в котором событие смерти имеет позитивную совершенность. Письмо стало гоголевским.
Вот почему «еще не конец запятая», вот почему очередные «специальные» «Фигуры» у Вас в руках. И значит — мы в месте!